Законы открываются, а не придумываются произвольно

Государственные постановления не могут быть законами по определению. Сегодня чиновник хочет, чтобы все носили красные штаны, завтра — чтобы зеленые. Это не закон, а приказ.

Законы бывают физические или, например, экономические. Если парламент объявит всеобщую обязательную постройку Великого Вечного Двигателя, то на физические законы это не повлияет. Можно чем угодно стимулировать строителей этого двигателя, но закон сохранения энергии они побороть не смогут.
Точно так же и с экономическими законами. Великий вождь приказом объявляет, что теперь социализм, но тут вдруг на пути его реализации встает субъективная стоимость, а вместе с ней невозможность экономического расчета. Можно сгноить сколько угодно людей в лагерях, расстреливать пачками, ничего не изменится, это ж закон.

Государственный "закон" порождает то, что называется правовым позитивизмом. Это когда нормы права не исходят из базового права собственности на себя, а диктуются текущей сиюминутной ситуацией (желанием правой пятки чиновника). Отсюда же появляется и огромный класс так называемых преступлений без потерпевшего.

Запомните, в рамках добровольного договора при соблюдении его условий никогда не может быть потерпевшей стороны:

• нет потерпевшего при добровольном согласии на участие в боях без правил;
• нет потерпевших в казино, все туда приходят добровольно;
• нет потерпевшей стороны в отношениях между проституткой и клиентом;
• нет потерпевшего при эвтаназии;
• нет потерпевшего при использовании в рассчетах денег, выпускаемых не центральным банком;
• нет жертвы при "незаконном" хранении оружия самообороны;
• нет ее и при культивировании и курении одного запрещенного растения (из которого можно, кстати, производить бумагу, веревки и ткани, не вырубая драгоценные леса).

Всерьез считать добровольные отношения преступлением, требовать запрета и наказания за их осуществление — это как минимум странно.